Ни жена у мушком Манастиру, ни човек у женском да не спава. Јер верни (= чланови Цркве) требају бити слободни од сваког спотицања и саблазни, и да свој живот управљају „благообразно и угодно Господу“ (1Кор. 7, 35). А који ово учини, било клирик или лаик, нека буде одлучен.
Ни жена у мушком манастиру, ни човјек у женском да не спава; јер вијерни морају бити слободни од сваке смутње и саблазни, и морају упорављати свој живот за пристојну и лијепу службу Господњу (1Кор 7, 35). А који ово учини, био он клирик, био свјетовњак, нека се одлучи.
Μήτε ἐν ἀνδρώῳ μοναστηρίῳ γυνή, μήτε ἐν γυναικείῳ ἀνὴρ καθευδέτω· παντὸς γὰρ προσκόμματος, καὶ σκανδάλου ἔξω δεῖ εἶναι τοὺς πιστούς, καὶ πρὸς τὸ εὔσχημον, καὶ εὐπρόσδεκτον τῷ Κυρίῳ τὸν ἑαυτῶν εὐθετίζειν βίον. Εἰ δέ τις τοῦτο πράξει, εἴτε κληρικὸς εἴη, εἴτε λαϊκός, ἀφοριζέσθω.
VII Вас. 18: „Не будите на саблазан ни онима споља“ (1Кор. 10, 32), каже Божанствени Апостол. А да жене бораве у Епископијама или Манастирима, бива узрок сваког спотицања. Зато, ако се који затече да има ропкињу или слободну у Епископији или Манастиру, ради вршења неке службе, нека подлегне епитимији; а ако је упоран, нека буде свргнут. Ако ли се деси да у предграђима жене бораве, и хтедне епископ или игуман да се на путу ту (код њих) заустави, нека у присуству епископа или игумана жена никакве службе не обавља у то време, него нека се склони у друго место, док епископ не отиде, да не буде приговора.
VII Вас. 20: Одређујемо да од сада не буде никакав дупли (= мушки и женски) Манастир, јер то за многе бива предметом саблазни и спотицања. Ако пак неки одлуче да се заједно са сродницима одрекну света и следе монашком животу, онда људи треба да одлазе у мушки Манастир, а женске да ступају у женски Манастир, јер се тиме угађа Богу (Јевр. 13, 16). А они Манастири, који су до сада били двоструки, нека се (за њих) држи канон Светог оца нашег Василија, и по његовој установи нека се поступа. У једном Манастиру не смеју боравити монаси и монахиње, јер заједничко живљење даје повода прељуби. Монах нека не узима смелост са монахињом, или монахиња са монахом, насамо разговарати (προσομιλεῖν); ни да монах спава у женском Манастиру, нити монахиња да једе с њиме насамо. И кад се од стране мушких (из мушког Манастира) доносе монахињама ствари потребне за живот, нека те ствари прима игуманија женског Манастира испред врата (=капије), заједно са неком старицом монахињом. Ако ли се деси, да монах зажели да види неку своју рођаку, нека кратко и мало говори с њоме у присуству игуманије, па нека убрзо од ње одлази.
VII Вас. 22: Богу све посветити и не бити роб својих жеља, велико је дело. „Јер ако једете, ако ли пијете, каже Божанствени Апостол, све у славу Божију чините“ (1Кор. 10, 31). И Христос Бог наш је у Јеванђељима Својим заповедио да се уништавају почетци грехова. Јер не само да Он кажњава прељубу, него је и сами покрет помисли ка чињењу прељубе осуђен, кад Он каже: „Који је погледао жену са похотом, већ је учинио с њом прељубу у срцу своме“ (Мт. 5, 28). Отуда и ми научивши се, треба да очишћујемо помисли (наше). Јер, „ако је и све слободно, али није све на корист“ (1Кор. 10, 23), како се учимо од Апостолског гласа. Свакоме пак човеку је нужно јести, да живи. И који у браку живе, и са децом су, и лаичког су стања, без прекора им је ако заједно једу људи и жене, само да узносе благодарност Дародавцу хране. Не у неким лакрдијашким околностима, то јест са сатанским песмама, са гитарашким и блудничким страстима, на шта долази Пророчка клетва, овако говорећи: „Тешко онима, који уз гитаре и цимбале вино пију, а не гледају на дела Господња, и не разумеју дела руку Његових“ (Ис. 5, 12). Ако ли буде некад таквих међу хришћанима, нека се исправе; иначе, нека за њих важи оно што је пре нас канонски установљено (тј. епитимије). Код оних пак чији је живот у тиховању и монашки (ἡσυχίας καὶ μονότροπος = молитвени и усамљенички), онај који је обећао Господу Богу да узме (на се) јарам монашки, он ће боравити насамо, и ћутаће (Јер. 3, 28). Но и онима који су изабрали свештенички живот, није уопште упутно да насамо са женама једу, осим некад са неким богобојажљивим и кротким људима и женама, како би и тај заједнички обед водио духовном подвигу. Исто нека чине и са рођацима. Догоди ли се ипак да монах или свештено лице на путовању није понео са собом најнужније потребе (хране), и по нужди хоће да заноћи, било у гостионици, било у нечијој кући, дозвољено му је то чинити, јер је потребом принуђен.
Зонара: Это правило требует, чтобы не одни только монахи, но и все верные были свободны от всякого соблазна, и чтобы ни они не соблазнялись из-за других, ни сами своими поступками не вводили в соблазн других, - особенно же монахи. А мужам спать в женском монастыре, или наоборот – будет поводом к соблазнам и для них самих и для других: ибо плоти прирожден огонь страстей, и он может становиться несколько слабее в нас, когда мы держимся вдали от вещества его разжигающего. Если же мы сами подкладываем ему горючие вещества, то он будет неудержимым и легко пожрет нас, как сухую траву. А какое горючее вещество для огня пожеланий будет действительнее женщины по отношению к мужчинам, или опять, что может подействовать сильнее на разжение этого пламени в женщинах, как не мужчина? И монашествующие подадут таким образом друг другу поводы к соблазну; соблазнят и других, видящих, что женщины ночуют в местопребываниях мужчин, или что мужчины делают подобным образом в женском монастыре. Ибо большинство людей склонны подозревать дурное и ищут поводов к соблазнам, или клевете. Посему-то запрещено это отцами, как неблаговидное; а поступающих против сего они наказывают отлучением.
Аристен: Ни женщине не должно спать в мужском монастыре, ни мужчине в женском. Ясно.
Валсамон: Это правило требует, чтобы не одни только монахи, но и все верные были свободны от всякого соблазна и чтобы ни они не соблазнялись из-за других, ни сами своими поступками не вводили в соблазн других, особенно монахи. А мужам спать в женском монастыре, или на оборот, будет поводом к соблазнам и для них самих и для других. Ибо плоти прирожден огонь страстей, и он может становиться несколько слабее в нас, когда мы держимся вдали от вещества, его разжигающего. Если же мы подкладываем ему горючие вещества, то он будет неудержимым и легко пожжет нас, как сухую траву. А какое горючее вещество для огня пожеланий будет действительнее женщины по отношению к мужчинам, или опять, что может сильнее подействовать на разжение этого пламени в женщинах, как не мужчина? И монашествующие подадут таким образом друг другу поводы к соблазну; соблазнят и других, видящих, что женщины ночуют в местопребываниях мужчин, или что мужчины в женском монастыре. Ибо большинство людей склонны подозревать дурное и ищут поводов к соблазнам и клевете. Посему-то и запрещено это отцами, как неблаговидное; а поступающих против сего они наказывают отлучением. Таково содержание правила. – А 2-я глава 123-й Юстиниановой новеллы, или 15-я глава 1-го титула 4-й книги Василик говорит: «ни женщина совершенно не должна входить в мужской монастырь, ни мужчина в женский ни под предлогом поминовения умершего и там лежащего, ни по другой причине, ни даже в том случае, если кто имеет в монастыре, например, брата, или сестру, или кого-нибудь из плотских родственников: ибо у монахов, поревновавших о жизни небесной, нет родства. Да для чего бы желающим и делать такие входы, если бы они не хотели сделать чего-либо запрещенного? И так и мужчинам следует делать в мужских монастырях приличное мужчинам, равно и женщинам следует в женских монастырях делать то, что предоставлено женщинам, так чтобы никто не смешивался с другим, ни даже в том случае, если бы кто-нибудь называл себя например, братом, или сестрою, или другим родственником: ибо мы даже под этим предлогом не позволяем никому входить. Ибо если мы пресечем самые начала и воспрепятствуем прелести, которая чрез самое зрение вкрадывается в души и положим препятствие происходящему отсюда падению; то будет гораздо легче и удобнее для священных подвижников исправление жизни на лучшее. Поэтому пусть все повинуются этому закону, и пусть ни мужчины не полагаются в могилах женских монастырей, ни женщины пусть не зарываются в мужских монастырях. Ибо как для мужчин неприличны помещения назначенные для женщин, так и обратно и мужские помещения для собраний женщин. И мы не желаем, чтобы вследствие этого из-за умерших были эти неприличные смешения между остающимися в живых, дабы не дать естеству доступа к самому себе, то есть к неподозрительным наслаждениям и забавам, и к посрамлению божественных дел, и к совершению под покровом благочестия и под видом святости того, о чем подвизающимся в монашеской жизни не хорошо даже и говорить, и думать. Но, хотя это так ясно, однако же представляется необходимым часто входить в монастыри тем, которые служат при погребениях, и особенно носящим одр. И в мужских монастырях это удобно; а в женских не так, по причине сказанного запрещения. Поэтому мы постановляем, чтобы, если когда-либо случится это, и в женском монастыре будут погребать какую либо женщину (мужчину погребать не дозволяем); то благоговейнейшия жены (то есть монахини) остаются в своем монастыре, а при совершаемом присутствует одна привратница, или привратницы, или, может быть, и сама игуменья, если захочет. И те, которые совершали установленное при погребении, копали могилу, по исполнении сего должны тотчас удаляться, не видав ни одной из благоговейнейших жен и не быв замечены ни одною из них. Пусть не придумывают и другого предлога ни мужчины для посещения женских монастырей, ни женщины для посещения монастырей, назначенных для мужчин, под видом совершения благочестивых обрядов. А что касается поминовений, для совершения которых сходятся в третий и девятый день, или когда исполнятся сорок дней, или год; то в женском монастыре все можно делать женщинам, а в мужском мужчинам, дабы под предлогом соблюдения таких поминовений, не наводить какого либо бесславия не святые монастыри»